— Спасибо, — пробормотал он то ли во сне, то ли уже в реальности. — Столько деталей!
Но ведь у них нет никакой роскошной квартиры в Москве, подумал он, просыпаясь. У них вообще никакой квартиры… вообще ни кола ни двора… Да и этот город за зашторенным окном, никакая не Барселона.
Надо же, подумал он, просыпаясь далее. Запоминаем: Дева, ВИП, Царь. Сид. Орден.
— Эй, — сказал он, — мне приснился сюжет.
— Ух ты. А мы с тобой там есть?
— Похоже, да.
— Расскажи…
— Нет. Я попробую написать.
Она улыбнулась. Много лет назад он, инженер-асушник, пытался что-то написать на человеческом языке. Может, что-то у него даже получалось. Где все это? Кому это нужно?
— А собачка есть в твоем сюжете? — спросила она.
— Собачка?.. — Он напрягся, силясь вспомнить. — Нет. Разве что чужая… и то как-то вскользь…
— Ну, тогда это не о нас с тобой.
— Конечно, — улыбнулся он. — Это совсем о другом.
— Совсем о других людях?
— Совсем другая история.
— Надеюсь, — спросила она, — хотя бы поучительная?
— Не знаю, — пожал он плечами. — Вряд ли. А почему ты спросила? Должна быть поучительная, да?
— В твоем возрасте если уж писать, то не глупость какую-нибудь, а что-то серьезное, весомое… словом, поучительное. Все классики писали поучительные вещи. Может, потому-то они и прославились?
Он хмыкнул.
— Ерунда. Чему поучает… ну, не знаю… «Давид»? Как пращу держать, что ли?
— Фу, какой ты! — возмутилась она. — Еще спроси, чему учит Аранхуэсский концерт. Мы все-таки говорим о литературе… даже точнее, о прозе.
— Чем же она так уж особенна?
— Она не особенна. Можно добавить к ней театр… и кино… все то, что как бы воспроизводит кусочек жизни.
Он почесал репу и закурил.
— А интересно, жизнь — поучительна?
— Вряд ли, — коротко рассмеялась она.
— Но ведь ее пишет сам Господь, — заметил он. — Если даже у Него не получается… кто я такой, чтобы учить?
— А если Он просто не ставил Себе такой цели?
— Тогда я тем более не должен.
Да у тебя ничего и не выйдет, подумала она, глядя, как на его лице отражаются будущие перипетии. Жаль. Столько выбросит времени… и глаза будет портить… Что ж; пусть хоть так. Ему тоскливо одному; вот она вернется, и все будет иначе… а пока — чем бы дитя ни тешилось…
Она встала с постели, поежилась от утренней свежести и накинула на себя халатик. Потом подняла заоконную штору, впустила в комнату свет несильный, прозрачно-белый, похожий на разбавленное молоко.
— Наверно, — робко предположила она, — тебе не стоило приезжать сюда зимою… Смотри, как здесь сейчас безотрадно и холодно.